Автор: В девятом номере журнала Православие и современность» была опубликована статья Алексея Наумова «Граф Александр Медем: “Наша кровь зря не пропадет”» — о бывшем помещике Саратовской губернии, прославленном в 2000 году Русской Православной Церковью в Соборе святых новомучеников и исповедников Российских. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей новые факты из жизни святого, которые стали известны автору нашей публикации и книги «Русский крест графа Медема» историку Алексею Наумову.
В октябре 2008 года в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга в фонде «Петербургский университет» мной было найдено личное дело студента юридического факультета графа А.О. Медема. В студенты юридического факультета Санкт-Петербургского университета он был зачислен в августе 1898 года.
В том же деле имеется и еще один важный документ, связанный с духовной жизнью графа Медема: свидетельство о конфирмации, выданное 1 мая 1895 года пастором лютеранской церкви города Воронежа Эдфере. Он писал: «Свидетельствую сим пасторской достоверностью и приложением церковной печати, что гимназист Александр Георгий Людвиг Юлий граф Медем евангелие-лютеранского исповедания, родившийся в Санкт-Петербурге 1877 года 8 декабря, в Воронежской лютеранской церкви 1895 года 26 марта мною конфирмован и в первый раз к принятию Святых Таин был допущен».
Этот документ свидетельствует о том, что Александр Оттонович в сознательном возрасте посещал лютеранскую церковь и прошел обряд конфирмации.
Тем более важной оказалась следующая находка, сделанная уже по возвращении в Саратов. Дело в том, что о переходе графа Медема в Православие было известно только из эпистолярных источников. Официального документа, свидетельствующего об этом, в моих руках, когда я работал над книгой, не было. Была лишь приблизительная дата присоединения Александра Медема к Православию — 1916 год. О том, где был совершен обряд присоединения, можно было только догадываться: в Петербурге, где жили его родители, в Москве, куда в осенне-зимний период переезжала семья, или же прямо в походной церкви на фронте Первой мировой войны, где Медем возглавлял санитарный отряд. А может быть, в храме святой Елены в имении Александрия, возведенном в 1910-1913 годах и состоявшем в приходе Богоявленского храма соседнего села Черный Затон?
И вот в один прекрасный день, окружив себя грудой метрических книг, я начал поиски ответа. С каждой перевернутой страницей надежд на находку становилось все меньше, пока, наконец, в разделе о «родившихся» в июле месяце в книге за 1916 год в самом конце не обнаружилась запись:
«Присоединение:
№ 34. июля 16. Александр, в честь Св. благоверного князя Александра Невского, празднованию 30 августа.
Граф Александр Оттонович Медем, состоявший в лютеранском вероисповедании, 39 лет от роду (родился 1877 года декабря 8 дня), вследствие изъявленного им решительного желания, помазанием св. мира присоединен к Православной Греко-Российской Церкви с сохранением прежнего имени.
Восприемник: статский советник Петр Антонович Филатов.
Присоединение совершил священник Александр Фролов
Подписи: священник Александр Фролов, диакон Александр Изнарский».
Этот документ дает исчерпывающий ответ на вопрос о духовной эволюции Медема и его осознанном желании духовного воссоединения не только со своей семьей, но и со всем русским народом, переживающим в годы Первой мировой войны страшное бедствие. Русский немец граф Медем, чье крещение в лютеранской церкви Святой Екатерины в Петербурге зимой 1878 года состоялось в окружении столичной знати, принял Православие в простой сельской церкви. Интересно, что восприемниками при его крещении в лютеранство были графиня З.И. де Шово (вдова князя Юсупова, хозяйка знаменитого дворца на набережной Мойки, в котором позднее убили Г. Распутина) и министр юстиции граф К.И. Пален, а при присоединении к Православию — хвалынский смотритель училищ и друг П.А. Филатов.
На Воскресенском кладбище Саратова нашлась могила священника Александра Фролова, совершившего обряд присоединения. Надпись на надгробной плите свидетельствует о том, что отец Александр скончался 29 мая 1936 года (работая над книгой, я проследил его судьбу до 1920-х годов).
22 мая 2008 года сотрудниками Православного похоронного бюро по распоряжению секретаря Саратовской епархии игумена Евфимия (Митрюкова) и под руководством саратовского историка Валерия Теплова на могиле священника был установлен металлический крест.
О том, где же похоронен сам граф Медем, сведений не было никаких. Известно, что он скончался 1 апреля 1931 года в больнице Домзака в Сызрани. Дочерям о месте его захоронения ничего не сказали.
В начале этого года из редакции журнала «Православие и современность» раздался звонок. Сотрудник журнала Ольга Новикова сообщила об интересной информации, найденной ею в опубликованных воспоминаниях архимандрита Тихона (Агрикова) «У Троицы окрыленные». Сведения относились к судьбе иеромонаха Нифонта (Выблова), также арестованного и умершего в Сызранской тюрьме в 1931 году. Особенно интересной была подробность, связанная с тем, где и как хоронили почивших в остроге. Архимандрит Тихон изложил в воспоминаниях рассказ одной сердобольной прихожанки отца Нифонта, которой удалось проследить за нехитрой процессией: «Темной ночью видит: открываются тюремные ворота и выезжает телега, на которой вывозили умерших заключенных и сваливали в большую яму, выкопанную за тюремной оградой. Она увидела эту телегу, на которой рогожей был покрыт умерший батюшка, рванулась за ней. Умоляла отдать хоть умершего, чтобы похоронить его как положено. Плакала, тащилась, ухватившись за телегу. Так и не отдали. Свалили в общую яму и зарыли. Вот так умер наш батюшка Нифонт».
В моем воображении предстала живая картина того, как одной апрельской ночью так же был вывезен и закопан умерший от туберкулеза Александр Медем. Дело еще и в том, что иеромонах Нифонт хорошо знал Медема с 1920-х годов по хвалынскому Свято-Троицкому монастырю. Есть сведения, что он был духовником Александра Оттоновича. Они были арестованы в Сызрани в одно время. Отец Нифонт пережил Медема всего на несколько месяцев и так же на юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви в 2000 году был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников.
Теперь, когда появилась хоть какая-то зацепка, могущая указать на приблизительное место захоронения графа Медема, можно было ехать в Сызрань. Туда мы отправились вместе со священником Саратовской епархии Виталием Колпаченко, который в свое время много потрудился на восстановлении храма в их имении Александрия (ныне поселок Северный Хвалынского района).
Рано утром 26 мая 2009 года мы приехали в город, где закончил свой земной путь граф Александр Оттонович Медем. Предварительно выписав все сызранские адреса, связанные с Медемами, мы отправились на поиски уцелевшего. К сожалению, от построек Сретенского женского монастыря, прихожанином которого был граф Медем, ничего не осталось. Зато из четырех квартир, где жил Александр Оттонович, сохранились две, в том числе и последняя квартира, в которой ночью 11 декабря 1930 года его арестовали: небольшая белая оштукатуренная хатка на два окна по улице Свердлова (Посадского), 87. На удивление дом практически полностью сохранил свой исторический облик.
Выяснив у местных жителей, где находится городская тюрьма, мы отправились туда. Задача упрощалась тем, что сызранская кутузка не меняла места расположения с 1911 года. Переименованная в советское время в Домзак, она сохранила свой мрачный архитектурный ансамбль начала ХХ века: административное здание, казематы, больничный корпус. Теперь здесь находится ФГУ «Следственный изолятор № 2 Главного Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Самарской области».
Тронутое нашим рассказом о судьбе графа Медема начальство изолятора охотно содействовало нам в сборе необходимых сведений. Со двора административной части тюрьмы были видны зарешеченные окна следственного изолятора, за которыми, как сообщил сопровождающий, производились допросы арестованных. В ведомственном музее нам показали фотографии интерьеров, тюремных коридоров, больничного корпуса, того самого, где умирал граф Медем. На самый волнующий нас вопрос: «Где же хоронили умерших Домзака?» — нам рассказали о местечке «Кресты», что в полукилометре от тюрьмы. Именно там, возле старого заброшенного кладбища, выкапывали ямы, куда на телегах подвозили и сваливали трупы заключенных. Никаких опознавательных знаков не ставили, а место тщательно маскировали, делая по соседству взрыхления — «обманки».
Когда мы приехали на место, нам открылась картина старого, заросшего сиренью и бурьяном кладбища с ржавыми крестами и обелисками. Было грустно от того, что время взяло свое, и теперь найти своими силами на достаточно большом пространстве то самое место, где апрельской ночью 1931 года был похоронен святой граф Медем, оказалось невозможным.
По дороге из Сызрани нас долгое время сопровождал блеск золотых куполов сызранского Казанского собора, где в 1931 году хотя и заочно, но отпевали графа Медема. А из моей головы не выходили строки из воспоминаний его дочери Александры Александровны: «Папа рассчитывал лечь на хвалынском кладбище, где и место себе предусмотрел рядом с дорогой могилкой (супруги Марии Федоровны, скончавшейся в 1925 году.— Прим. авт.). Наказал и какую икону на грудь положить — большой образ Спасителя, что висел в Хвалынске в столовой. И монахиня Варвара Васильевна над ним чтоб читала Псалтырь. Сам же собирался почить под образами, придя от обедни. Он очень любил, чтобы все было благолепно и как положено, как на похоронах матери. Но получилось иначе…».
Граф Александр Медем уже стал для многих образцом глубоко порядочного человека, чья жизнь была наполнена любовью к людям, к родной земле, верой в Бога и силу русского Православия.
К сожалению, вопрос сохранения усадебного комплекса Медемов и построек бывшего хвалынского Свято-Троицкого монастыря по сей день не решен. В бывшей монастырской церкви по-прежнему размещена баклаборатория, в часовне — магазин. А о том, что усадьба Медемов имеет большую историко-культурную ценность, местные власти вспоминают лишь тогда, когда объявляют нереальную цену нашедшемуся инвестору. Между тем усадьба продолжает разрушаться.
В рецензии на книгу «Русский крест графа Медема» священник Михаил Воробьев выразил интересную мысль: «Саратовские паломники, отправляющиеся за тысячи верст поклониться святым местам и чтимым святыням Православной Церкви, зачастую даже не догадываются, что совсем рядом, неподалеку от Хвалынска в поселке Северный стоит усадьба графа Александра Медема, новомученика Русской Церкви, одного из сотен тысяч подвижников, замученных за одну только веру»….
Хочется верить, что когда-нибудь в рекламе паломнических поездок появится хвалынская Александрия.
Журнал «Православие и современность» № 12 (28) 2009 г.
